Дендрофобия - Страница 16

В известном монологе Аркадия Райкина упоминаются завсклад, директор магазин, товаровед, с которыми надо было дружить в советское время, чтобы раздобыть дефицит. Теперь на смену этим всесильным завкомам, домкомам и парткомам пришли «более понятные» развёрнутые названия типа «Отдел по обеспечению населения социально-экономической помощью и постановкой на учёт по инвалидности» или «Комитет по поддержанию городского хозяйства для улучшения дорожного строительства и ремонта». Заучить эти названия человеку со средними способностями невозможно.

Старушка пока в очереди сто сорок восьмым номером сидела, так всё эти таблички на дверях разглядывала, очёчки одевала и снимала, всё думала: не зрительный ли это обман. Потом, когда убедилась, что не обман, начался у неё приступ то ли смеха, то ли рыданий. Как прыснула, так и не смогла остановиться. Только пальцем тычет на эти таблички и на окно, где красуются результаты деятельности «специалистов», чтобы окружающим объяснить причину истерики. Вслед за ней точно так же начали сотрясаться от смеха и другие граждане в очереди за справками типа «предъявитель сего никогда не был верблюдом в совхозе таком-то (за все другие совхозы не ручаимси)». Повыскакивали специалисты, как ведущие, так и их заместители (младшие и старшие), испугались, тоже то ли рыдать, то ли хохотать принялись. Начался классический массовый психоз. Вызвали три машины Скорой помощи – все, какие в районе были. Врачи кому успокоительный укол сделали, кому и пары оплеух хватило. Но закончилось всё довольно-таки мирно. Старушка, правда, померла. От смеха – и такое бывает. То есть домишко свой так и не успела приватизировать, поэтому отошёл он государству. Точнее, специалистам этим. По благоустройству и прочему расстройству городов наших.

И вот что это: комедия или трагедия? Для меня это – трагедия. Хотя многие посчитают комедией и даже скажут, что на основе такого материала можно было бы залудить очень приличный фельетон, а то и сценарий. Для комедии. А то ведь людям в нашей стране совсем уж не над чем смеяться. Да, жалко бабушку, что и говорить, зато от души повеселилась перед смертью. Другие-то куда как скучнее помирают.

Таких ситуаций из разряда «смешно, да не до смеха» сейчас можно сколь угодно в нашей жизни насобирать. Особенно на субботниках. Вот у нас тут мимо станции какой-то министр проезжал, так за пару дней до этого «знаменательного события» созвали внеплановый субботник. Начальник вокзала орал, что надо бы обновить белую полосу по периметру главного перрона чётного пути. А от перрона этого при спуске вообще мало что осталось. Когда-то там был асфальт, но за годы постперестроечной разрухи никто его ни разу не обновлял, поэтому местами проглядывают проплешины голой земли. И вот муравьиная суета субботника после уборки основной массы грязи начинает рисовать эту самую «полосу по периметру». Кто-то где-то нашёл малярную кисть, которая, должно быть, ещё с прошлых субботников провалялась в подвале вокзала, и никто её не додумался от прежней краски отмыть. В банку с водой воткнули, согласно «Книги полезных советов для тех, кому всё время некогда». Да только вода за прошедшее время испарилась, а кисть со слипшейся и перекошенной щетиной осталась. Начальник вокзала выносит вердикт: сойдёть!

– Бабоньки, некогда! Завтра же, завтра же тут САМ министр проедет. Или замминистра, что ничуть не легче. Ему главное полосу эту увидеть, белую. Увидит, что полоса проведена, значит, всё более-менее в порядке содержится.

И начинают видавшей виды кистью малевать эту самую полосу, иногда просто по голой земле, где асфальт не сохранился, по пыли, по лужам, по грязи! Главное – провести. Это становится некой навязчивой целью! Главное, чтобы министр или кто там поедет мимо нас, увидал эту белую линию и сделал вывод: тут ещё не всё разворовано и пропито. Эвон даже кисть какую-то нашли где-то на помойке… Где ещё такое увидишь, чтоб по голой земле рисовали разметку? Только у нас, в России. Все понимают, что по-хорошему тут надо бы выровнять местами просевшие участки, проложить и утрамбовать слой гравия, сменить покосившиеся опоры и треснувшие плиты под перроном, потом закатать это дело в новенький асфальт, излишки его обрезать по прямым линиям. Не голыми руками, а специальной машиной, которая именно для таких работ придумана. И катком асфальт разгладить, а не так, как у нас его лепёшкой плюхнут, а какая-нибудь тётка Гликерья совковой лопатой эту лепёшку разровняет. Да ещё своим стоптанным башмаком прижмёт для верности. И асфальт-то словно самодельный, не в специальных котлах вареный, а пополам с каким-то то ли гуталином, то ли дёгтем смешанный.

Когда снег сходит, именно таким «способом» начинают заделывать образовавшиеся там и сям дыры и ямы на дорогах, обочинах и перронах. Вы спросите любого олигарха: согласится ли он, чтобы у его особняка вот так некая бабка Клаша с ревматизмом в пояснице лопатой асфальт плюхала и ногой разравнивала? Да он пошлёт куда подальше этих энтузиастов, которые втемяшили себе в башку, что они таким макаром якобы «благоустраивают» город и улучшают его внешний вид, и наймёт профессиональных строителей дорог! Можно себе вообразить, чтобы в столице, например, на Кутузовском проспекте наносили дорожную разметку подобным образом? Дурак скажет: «Подумаешь, тоже мне работа – белую полосу провести! Любой баран сможет!». Но согласитесь, что разметка асфальта, выполненная специальной машиной и людьми, которые умеют это делать, – это не то же самое, что мазня облезлой малярной кистью рядового участника стихийно созванного субботника.