Дендрофобия - Страница 189

189

– Нет-нет! Я… передумала.

– Чего так? – поднял на неё удивлённый взгляд начальник, но тут же словно испугался, что она снова передумает, сказал: – Ну, тогда не смею задерживать.

Она и хотела у него спросить, с кем это только что разговаривала, но не решилась. Зато на следующий день не удержалась и рассказала всё Полине.

– Наверняка, это сам Волков и был, – сразу поставила диагноз та. – Он иногда любит со старухами потрендеть о том да сём. Наверно, устаёт только с бандитами общаться, тяжело ведь это… Ой, извините, что я Вас старухой назвала.

– Да ничего, старуха и есть.

– У него мать постарше Вас будет, он у неё в гостях когда бывает, с её подругами лясы-балясы точит. А бабульки ему всё рассказывают, чего в городе происходит. Другие мужики пенсионерок не любят, потому что с тёщами пожизненно воюют, а он с тёщей никогда не жил.

– Вот уж никогда бы не подумала, что это – преступник. У него рассуждения, как у промышленника! О развитии экономики так просто говорит, понятно всё объясняет, почему бизнес невозможен в условиях нищеты населения. Мне показалось, он даже переживает, что в городе почти не осталось крупных предприятий.

– Ещё как переживает! Они же все ему платят. Ему даже приходится оставшихся за уши вытаскивать из разных передряг, с налоговой договариваться, аппетиты мэра урезать, чтобы хоть кто-то уцелел, а то вообще никто платить не сможет. Он же никогда не дерёт рядовых граждан, прекрасно понимая, что у людей брать нечего, а «крышует» только более-менее успешный бизнес. Играет по-крупному. Это его выгодно отличает от отморозков, которым лишь бы на дозу героина наскрести, а там хоть и трава не расти. Он вообще мужик не вредный, даже помочь может, если в настроении. Ему многие благодарны, что он угомонил шпану, которая тут баловала ещё с конца восьмидесятых. Тут недавно рвался в главари преступного мира такой придурок Лёня-Кобура – отморозок, каких свет не видывал. Они стариков грабили в день пенсии. Выяснили через подставную бабу на почте, кто когда получает и шли, выколачивали, убивали даже. В день получки пятого числа нападали на рабочих комбината и плевать хотели, что зарплату давно не платят в этот день. Нападут и бьют до смерти, дескать, вынь и положь им зарплату, коли сегодня пятое число.

– Ужас! Я об этом ничего подобного не слышала.

– Они давно о себе не напоминают.

– Куда же они пропали?

– Лёня сгинул куда-то, банда его распалась: кто спился, кто от передозировки загнулся. Потом подростки из неблагополучных семей, насмотревшись современных фильмов, пытались играть в благородных разбойников, как они это себе представляли слабыми мозгами. В сумерки нападали на прохожих, преимущественно женщин, срывали цепочки да серёжки. Дескать, украшения носят только буржуйские подстилки. У нас в стране эта мысль, кстати, очень крепко в мозги велась населению: если женщина носит золото, то это непременно ей хахель за определённые услуги непристойного характера подарил. Я, например, все свои цацки сама покупала – не таких уж сумасшедших денег и стоят. И многие мои подруги точно так же и дублёнки, и кольца, и меховые шапки себе покупали, откладывали деньги с получки год или два. А мужики свои зарплаты пропивают, цен на меха и золото не знают, вообще ничего не знают, что сколько стоит, а только орут на всю округу, как «эти проститутки опять шикуют на наши кровно заработанные». Такие алкоголики наверняка и науськали этих подростков грабить женщин. Как обезьяны напрыгнут и рвут всё, что блестит. И не снять требуют, а именно сами рвут! Серьги могли с куском уха оторвать. Если у кого зубы золотые замечали, ударом кулака вышибали до тех пор, пока они не вылетали. Одну женщину вообще задушили. Думали, что у неё цепочка золотая на шее, а это шнурок был из люрекса, с блестящей нитью. Они её с ног сбили, на спину запрыгнули и тянут за этот шнурок, а он ей в горло впился. Возьми, замок расстегни! Нет, рвут так, чтобы с куском мяса вырвать, как дикие животные. На нашу мать напали, когда она с работы шла, а у неё из украшений всего-то одно колечко церковное «Спаси и сохрани», уж не знаю, из какого металла сделано. Она им говорит, что это же не злато-серебро, зачем оно им, а они ей – ногой по лицу.

– Какие сволочи!

– Дети. Самому старшему четырнадцать лет.

– А милиция что же?

– А милиция доказывает, что сами виноваты: не фиг в тёмное время суток на улицу нос высовывать. Их-то не трогают. Мать это кольцо давно носила, даже в палец вросло, и вот эти садисты сорвали его прямо с кожей. Даже кость видна была! Она от боли так кричала, что люди из домов выскочили, отбили. Я боялась, как бы палец не пришлось отрезать, но зажил, слава богу. Не даром кольцо хоть и не стоит ничего, зато освещённое было. Старший сынок ваших соседей, кстати, у этих подонков главарём состоял. У них же не пятеро детей, а шестеро. Я потом к его матери ходила, говорила, чтоб кольцо вернул, за него всё равно ничего не выручить. А она говорит: «И правильно делает, что грабит вас. Приличные женщины себя не украшают, чтобы чужих кобелей к себе переманивать!». Такие вот дикари, что мужики, что бабы. Чего удивляться, что сумасшедшие дети у них выходят?

– Но есть же детская комната милиции, в конце концов! Там какие-нибудь действия предпринимаются?

– Какая там «детская комната», о чём Вы говорите? В том-то и дело, что детская. Там женщина работает, она этих трудных подростков из пьющих семей пыталась то в театральную самодеятельность пристроить, когда ещё Дом Культуры функционировал, то моделированием увлечь. Принесла им какой-то конструктор, модели кораблей и самолётов, а они её чуть не изнасиловали этим самолётом. Это уже не дети, которые в игрушки играют и имеют чувство прекрасного, а испорченные кобельки. Они давно порнографию смотрят вместо детских фильмов и мультиков. На женщину смотрят, как на грязную скотину, которую надо обязательно наказать насилием, потому что она сама всех совращает – кто-то из взрослых определённую работу провёл. А порнография, говорят, как наркомания: кто на неё подсажен, тот уже нормальным не останется. Взрослые-то мужики идиотами становятся, а у подростков с неустойчивой психикой тем более идут серьёзные нарушения в восприятии противоположного пола. С людьми что-то случилось. Воспитателей детских комнат милиции специально готовят для работы с детьми. Пусть с трудными, но с детьми, с подростками, а это уже… Это и мужиками-то назвать нельзя. Какой-то неопределённый сорт живых существ. Понимают только шутки грубые, анекдоты матерные, дрочат на журналы с голыми бабами прямо при посторонних.

189