Дендрофобия - Страница 21

Только у нас могут ставить огромные скульптуры рабочим и колхозницам, делать их символом государственной идеологии, поднимать на «историческую» высоту до тридцати пяти метров против прежних десяти, словно бы от этого в стране что-то изменится. То есть много чего у нас могут выделывать в плане символов и пропаганды, но на деле НИ-КОГ-ДА у нас не уважали ни рабочего, ни колхозницу, ни их труд. Да, надо как-то воодушевить пролетарские массы на новые подвиги и успехи, чтобы они за бесценок лезли в забой, шли на пашню в дождь и зной, добывали уголь и нефть. Надо дать им песню какую-нибудь, что-нибудь типа: «Труд наш есть дело чести, есть дело доблести и подвиг славы!» – пущай горланят по ходу дела. Колхоз – он колхоз и есть. И слово «колхоз» у нас чаще используется не в смысле коллективного хозяйства, а в качестве ругательства. Да-да, у нас давно такое ругательство в ходу, вроде обозначения чего-то невозможно отсталого. Человек пролетарского или крестьянского происхождения – это теперь что-то вроде прокажённого. «Куда ты лезешь, колхоз?! А тебе чего надо, доярка?» – так сегодня могут «срезать» любого, кто на личный «мерседес» не огрёб. При этом человек по роду деятельности может не иметь никакого отношения к сельскому хозяйству. Не сумел пристроиться в жизни, стало быть ты и есть тот самый «кылхоз».

И как бы ни увешивали нашу страну этими «Да здравствует подвиг наших доблестных тружеников!», а где у нас увидишь, чтобы работяга хотя бы к пенсии «здравствовал» если в роскоши, то со всеми удобствами? Не с «удобствами во дворе», а просто с удобствами, какие во всём мире давно стали нормой. У нас до сих пор как на роскошь смотрят, если сталевар к концу жизни комнатёнку в коммуналке получает или военный через тридцать лет службы из той же коммуналки перебирается в отдельную квартиру, где не всегда есть водоснабжение и отопление. Каких гигантов ни возводите «во славу труда», а Россию никак нельзя назвать государством, где ценится труд. Что работягам до триумфов и песен про «дело чести», до прочих идеологических компотов, которые периодически варит им власть? КПСС потчевала народ «развёрнутым строительством коммунизма», сегодняшняя партия власти провозглашает курс на какую-то «консервативную модернизацию», которая больше похожа… на модернизированную консервацию.

В Европе и США не ставят памятников трудящимся, не принимают в партию почётных доярок и ткачих. Просто люди за достойный труд получают достойную оплату. А каков смысл и результат честного и самоотверженного труда в России? Кому он нужен? Можно ли, не воруя и без взяток, построить дом или купить квартиру, достать хорошие лекарства, дать образование детям, достойно похоронить родителей? Именно поэтому в ход и идут эти глупейшие «Слава!» и «Да здравствует!». Слава тому, чем не дай бог заниматься. Трудом вот этим. Работяга стал чуть ли ни синонимом неудачника, а успешные люди не работают, а «рубят бабло». И не «честным и самоотверженным» садомазохизмом на шахтах и в цехах, а «по лёгкому», без особого напряга.

Труд и слава кардинально разошлись в разные стороны. Если они вообще когда-нибудь в России шли рука об руку. Уже много лет не прекращаются разговоры о вопиющем разрыве в доходах российских граждан, о разгуле транжирства узкой группки «везунчиков» и о скудости жизни десятков миллионов «рабочих и колхозниц», которые РАБОТАЮТ. Не прожигают жизнь в казино за счёт богатого папика, а добывают этим папикам нефть, чтобы папику потом было на что сынка от наркомании в модной австрийской клинике лечить.

Над ними смеётся вся Европа, принимая за дикарей. Для европейца очевидно, что подобную дикость могут позволить себе лишь те, кому деньги достались по лёгкому, «от балды». Настоящий бизнесмен, заработавший миллионы честным и многолетним трудом, как это делается во всех странах, кроме России, где ставят памятники работягам и пишут многоэтажные «Слава труду!», так транжирить не станет. Все видят эту ложь, что никакой славы труду у нас нет, что труд в нашем сознании – это проклятье, а везунчики как раз сумели без труда «выловить рыбку из пруда». И пока эта ложь будет царить в обществе, пока наши власти будут не обращать внимание на беснование «элиты» – на пьедесталах будут стоять воры, оборотни в погонах, коррумпированные чиновники, продажные депутаты и подобная им публика. А живые – не каменные и многометровые истуканы, а живые рабочие и колхозницы, солдаты и офицеры, врачи и учителя, инженеры и трактористы будут стоять у этих высоких пьедесталов с протянутой рукой, ожидая очередной прибавки довольствия, каких-нибудь смехотворных рублей к пенсии, издевательских обещаний по увеличению жилплощади на двадцать метров бог-весть к какому году или веку.

За рубежом не увидишь пятиэтажных «Слава труду!». Но там не увидишь и неуважаемых профессий. Это только у нас могут наорать на уборщицу или гардеробщицу, облаять распоследними словами официанта или домашнюю прислугу (новое удовольствие для состоятельных россиян) без видимой причины, а чтобы просто лишний раз доказать их незначительность и никчемность. И «барам» кажется, что именно так должны вести себя истинные господа. А кто из забитых вчерашних «совков» сейчас не хочет побыть хотя бы минуту господином после стольких-то лет простолюдинства? В советских учебниках истории о господах писали именно как о надменных и никого не уважающих баранах с ложным чувством собственного превосходства над человеком труда. Кухарка только у нас считается позорной профессией. Ленин не случайно упомянул её в своём знаменитом изречении об управлении государством, так как в нашем представлении нет существа более примитивного и жалкого, хотя мы все любим покушать. А вот у «проклятых капиталистов» Запада такое предвзятое отношение к любой профессии считается дикостью и признаком социальной незрелости и недоразвитости. Там безо всяких революций и лозунгов понимают, что если не будет уборщиков, то любая цивилизация, какой бы великой и развитой она ни была, утонет в мусоре. Потому что они к стране, как к собственному дому относятся. А мы можем сидеть по ноздри в мусоре и лясы точить о политической ситуации в Палестине или ещё где подальше.