Дендрофобия - Страница 41

Когда в СССР впервые показали «Крестного отца» Копполы, как «образец разложения и загнивания капиталистического строя», там шокировало только убийство коня из конюшни строптивого режиссёра, который не дал роль крестнику героя Марлона Брандо. А сам-то Дон Корлеоне показался милейшим стариканом, который помогает землякам, не соглашается торговать наркотиками, да и рассуждения у него такие, как у преподавателя кафедры философии. Младший сын его культурный и хорошо воспитанный юноша, не наркоман, не пьяница, хороший отец и муж. Прямо не бандит, а мечта русских баб, замордованных ужасным бытом и вечно пьяными мужиками!

Когда потом вышел итальянский фильм «Спрут», то все были в шоке: «Какой ужас! Какое зверство!». Тамошняя Коза Ностра то застрелит свидетеля, который «слишком много знал», то придушит в тюрьме зарвавшегося мафиозо-наркомана, и это ТАК шокировало советских граждан! Но потом в стране появилась своя игра в мафию. И никого уже не шокирует, что за долг в двести долларов отечественные бандиты могут распилить человека на пилораме, как бревно. Как ответил бы герой Петра Щербакова из фильма «Зимний вечер в Гаграх», где он рассказывает про афериста, у которого дома нашли сколько-то тысяч рублей: «Я удивляюсь, какие бессовестные люди живут!». Ах, наивное беспечное время! Такими словами современный преступный мир только рассмешить можно.

– Арнольд Тимофеевич, – обращаюсь я к мэру, чтобы как-то сменить тему, – правда, что наш парк будут рубить?

– Угу. Можете жаловаться хоть в ООН! – и он зашагал нетвёрдой походкой в сторону своей роскошной машины с новым водителем.

* * *

Я не умею управлять снами. Иногда можно услышать такой странный совет: если вам снится что-то страшное, попытайтесь включить другой сон или проснуться. У меня во сне никогда не бывает даже мысли, что мне это снится. Когда проснусь, тогда только понимаю, как хорошо (или как жаль), что это был только сон. А в самом сне мне ещё никогда не удавалось догадаться, что это не явь, а всего лишь «небывалые комбинации бывалых впечатлений», как результат отражения осознаваемых и неосознаваемых человеком процессов, связанных с явлениями внешнего мира и физиологическими процессами организма. И вроде бы многое подсказывает, что это – сон, но никак мне не научиться управлять снами.

Приснится какой-нибудь динозавр, хотя где я их могла увидеть наяву, чтобы знать, как они выглядят. Страшно, конечно же, увидеть этакое чудище во сне. Но встретиться с трицератопсом или стегозавром в реальной жизни всё-таки страшней. Вы только представьте себе, какой крик поднимется, если наяву вылезет откуда-нибудь страшенный 23-метровый маменьчизавр и спросит человеческим голосом: «Вы не скажете, как пройти в библиотеку?». Упали бы все замертво, и не верьте голливудским фильмам! У современного малоподвижного человека, питающегося полуфабрикатами и медикаментами, слишком слабое сердце, чтобы пережить такое потрясение, а то ещё и сражаться с его источником. Во сне тоже содрогнёшься в такой ситуации – не без этого. Но всё-таки подскажешь дорогу и даже не задумаешься, мало ли зачем ящеру надо в библиотеку. А что вид его ужасен, то каждый имеет право быть таким, каким его создала природа. Понятно, что не может такого быть наяву, но даже мысли такой не допускаешь, когда видишь об этом сон.

А тут стали сниться страшные сны, что живём мы теперь в пустыне, где нет ни садов, ни цветов. Но все так же чихают, кашляют и жалуются на аллергию от песка. И никто не знает, что делать и о чём говорить с этими вечными страдальцами. Проводятся нескончаемые субботники по уборке нового аллергена – песка, из которого, собственно, и состоит пустыня. Ничего другого там нет. И вот мы его убираем-убираем, а он всё есть и есть. Сон без динозавров, а очень страшно. Зато хорошо после таких снов просыпаться, когда понимаешь, что вокруг ещё остались деревья. Всё-таки правду говорят, что в каждом несчастье есть капля счастья, и наоборот.

Но мне хочется, чтобы снова приснился тот красивый сон про город у тёплого моря, только без утонувшего Петербурга. Счастье без несчастья, прекрасный сон без травматизма и трагизма хочу увидеть я. А где его взять? Для таких снов нужна прекрасная реальность, но она нынче в большом дефиците.

Хотя чего же это я вру? Парк пока не тронули, так что есть какая-то надежда. Парк не тронули, зато вырубили тополиную аллею у детского сада – кому-то показалось, что они сильно качаются при ветре. Попутно спилили ещё пару берёз перед входом. Деревья свалили на территорию сего учреждения дошкольного воспитания.

И тополя уходят,
Но след их озёрный светел.
И тополя уходят,
Но нам оставляют ветер…

Лет двадцать тому назад мы, будучи пионерами, сажали эти деревья под руководством нашего бессменного Арнольда Тимофеевича. И зачем он только додумался посадить такие высокие деревья рядом с детсадом? Посадили бы акацию или ещё какой невысокий кустарник, и не было бы нынче мороки. А вообще не удивлюсь, если завтра объявят посадку деревьев на месте спиленных, чтобы через несколько лет их опять валить, создавая новую свалку.

Заведующая детским садом Варвара была вне себя от гнева! Если к её мягкому характеру вообще употребимо такое выражение. Она ходила за мэром и пыталась скандалить, что у неё плохо получалось. Ей никак не удавалось донести до государственного ума простую мысль, что у детей нет нормальной детской площадки с качельками и карусельками. Мало того, что уже несколько лет у детсада нет даже элементарного забора, а тут ещё навалили на его территорию несколько кубометров древесины.