Дендрофобия - Страница 56

Даже Арнольд Тимофеевич туда как-то заявился, пересилив страх, и дивился: ох, бохато! Да не особенно-то и богато, просто чисто, ничего нигде не отваливается, двери нормально открываются, а не на тебя падают. И сами же закрываются. Сами! А не втроём на них навалиться надо и хлопнуть так, чтобы стёкла повылетали. Но люди настолько к разрухе привыкли, что им просто ровные полы в помещении уже запредельной роскошью стали казаться. Увидят себя в зеркальной панели – испугаются. Контраста материалов, в котором чёткие металлические линии современного дизайна конфликтуют с заношенным мешковатым китайским пальто, купленным на вещевом рынке Апраксина Двора ещё в Перестройку.

В обновлённом здании остались химчистка, ателье, ремонт обуви, ритуальные услуги, парикмахерская, фотография. И часовая мастерская, естественно. Так Авторитет стал повелителем времени в нашем городе.

Дом Быта перед его возвращением из-за границы вёл ожесточённую борьбу с желающими открыть в нём хоть какой-то магазин. Господи, сколько тогда появилось таких захудалых магазинов, наспех созданных, торгующих всем подряд! Рабочих мест не осталось – одни магазины кругом. И торгуют в них бывшие работники стихийно закрывающихся и уже разваленных предприятий, кто как может и представляет себе советским воображением. В кого ни плюнь, а это или продавец, или грузчик, или охранник из какого-нибудь, да магазина. Товары там свалены в кучи, напоминающие багаж беженцев из эвакуации, полки кое-как сколочены из необструганных досок. На них стоят резиновые сапоги вместе с мясорубками и дрелями, туалетная вода рядом с дихлофосом, в горшки для цветов накиданы бигуди и колготки, тюль вывешен вместе с плёнкой для парников. Пойдёшь пилку для ногтей купить, а тебе впотьмах надфиль продадут! Не магазины, а какая-то пародия на торговлю. Любой угол, любой закуток умудрялись приспособить под торговую точку! Тогда шутили, что магазины скоро начнут открывать в трансформаторных будках. Шутки шутками, но в школе додумались открыть «филиал» по продаже канцелярских принадлежностей… в кладовке туалета. Чтобы хоть как-то концы с концами свести. Все наверняка видели в общественных зданиях такие ниши в стене, куда технички убирают вёдра и швабры. И вот наши люди могут в таком шкафу магазин открыть!

Даже в обычных квартирках их открывали, в тесной комнатёнке пытались примостить прилавок, перегородив всё досками различного калибра, наспех приспособленными под полки. Только в новом веке их стала вышибать СЭС: нельзя в такой антисанитарной тесноте хранить столько товаров с радикально противоположными свойствами вроде мешков с пшеничной мукой и цементом, да ещё самим там жить, иногда с детьми! Но местами они до сих пор остались, как памятник бума отечественной торговли в условиях нагрянувшего рынка, которого никто не ждал.

А тут целое здание стояло без пользы дела! Не самое плохое в городе, как милиция, где стены по швам трещат, хоть и при Сталине построено на совесть (под страхом смертной казни). Даже в военную годину выстояло, когда его взорвать пытались. Но на дворе-то уже конец девяностых, да и следы войны дали себя знать, так что затрещишь тут поневоле! И не новодел последних лет Застоя, когда в глупом ожидании, что вот-вот должен наступить коммунизм, при котором все переедут во дворцы (которые, кстати, никто даже не проектировал), наспех строили откровенную халтуру, времянки. Они первыми вошли в список аварийных, обогнав даже старый фонд.

В Дом Быта давно никто не ходил: покупательская способность населения упала настолько, что люди стриглись сами или вообще забили на это дело, шили тоже сами, если было что. Короче, не до химчисток и новых набоек – было б вообще что носить. Разве что к ритуальным услугам волей-неволей приходилось-таки обращаться…

На само здание было немало претендентов из торговцев, но денег хватало только на аренду. Авторитет же его полностью выкупил и сразу дал понять, что этот пёстрый базар ему не интересен. Такой мелочёвкой заниматься – себя не уважать. Но чем именно он там занимался – не знал никто. Сие есть коммерческая тайна, охраняемая самим Законом. Главное, чтобы с налогами проблем не было. Авторитету поначалу даже не верилось, что вот и он стал почти законопослушным гражданином. Почти.

В Доме Быта действительно заработала настоящая часовая мастерская. Часы тогда ещё многие носили, и не только наручные, но и карманные. И не китайский кварцевый ширпотреб, «ремонт» которого часто заключался в замене батарейки, и не модные в 80-ые годы, но так и не прижившиеся электронные, а механические. Природа этих часов такова, что они нуждаются в периодической чистке, а ремонт их – дело почти ювелирное. Привести в слаженное движение все эти миниатюрные колёсики, рычажки, пружинки, винтики сможет только настоящий мастер. Часовая промышленность и производство собственных часов в России к тому времени были уже почти полностью уничтожены, поэтому люди донашивали часы старые, ещё советские.

Часовщиком работал мрачный мужик в инвалидном кресле, говорили, что бывший сослуживец Авторитета. Только не уточняли, по какой именно службе. Но острый глаз, твёрдая рука и завидная усидчивость выдавали в нём снайпера. Никто не знал, как его зовут, да и не интересовались особо, а так и звали – Часовщик. Был там ещё Ювелир, как старый верный пёс, весь в шрамах. Но этот редко появлялся, только в крайних случаях. Он, в самом деле, умел паять золото и вязать цепи, но к нему за этим почти не обращались. Ювелиром его в большей степени звали за виртуозные способности в изготовлении и ремонте оружия, как холодного, так и огнестрельного. Как заводского, так и самопального, которое не подпадало по своим характеристикам ни под один из существующих серийных видов. Ещё он замечательно переделывал гражданские и служебные стволы, широкому распространению которых способствовала сложная криминальная обстановка в стране, в боевые. Некоторые любопытствующие ротозеи поначалу удивлялись, зачем в таком захудалом городишке, где не каждая женщина украшения носит, свой ювелир. Но особо удивляющимся Авторитет объяснил лично: «Не ваше собачье дело». Поэтому все вопросы вскоре сами собой отпали.