Дендрофобия - Страница 181

181

– И Вы не побоялись поехать с ней в Освенцим?

– Как-то меня туда вынесло. Я и не планировал. Просто в Кракове это слово услышал и поехал, как заворожённый.

– Какое слово?

– Освенцим. Само название-то какое… свинцовое. Не находите?

– По звучанию на Венецию чем-то похоже. Если бы не лагерь смерти, то это название никто не знал, и оно никому не казалось бы таким пугающим.

– Очень может быть. Но мне эта поездка помогла, многие проблемы как рукой сняло.

– Один большой страх вышиб множество мелких страхов?

– Возможно. Странное дело, но меня туда тянет. И в то же время не хотелось бы ещё раз там побывать. Первый раз со мной такое. Что бы это значило?

– Может, Вам к психологу походить? Я вижу, Вы… не бедный человек. Думаю, Вам это доступно.

– Ай, у нас это совсем не развито, даже в Москве нет хороших врачей. Уж я-то знаю. Лучшие специалисты в Израиле.

– Евреи везде впереди планеты всей!

– Такая нация, ничего не попишешь.

– За это их и не любят.

– Людмила Евгеньевна, Вы меня удивляете! Уж ладно, кто из местных люмпенов такое ляпнет, но образованному ли человеку не знать, что неприязнь к евреям основана не на этнической принадлежности, а на религиозной. В наш век атеизма это просто смешно. Например, у древних людей был страх перед молнией. Сейчас её мало кто пугается, но в некоторых нет-нет, а всплывёт этот пещерный необъяснимый ужас. Так и перед евреями у многих людей страх, но они не способны логично объяснить, на чём именно он основывается. Так многие мужики баб ненавидят и боятся, а чего боятся – и сами не знают. Наделяют их в своём больном воображении самыми злодейскими качествами, на какие только их извращённая фантазия способна, и трясутся всю жизнь, что эти ведьмы ведут на них охоту, чтобы погубить. А «ведьмам» и дела нет до этих чудиков – летят себе мимо. На мётлах. У людей много страхов. В западных культурах принято бояться змей, а на Востоке они символизируют мудрость, медицину и коварство – там это полезной чертой характера считается. Я там видел детей, которые с кобрами играют, как у нас с кошками, и ни у кого мысли нет, что их следует бояться. Да и нам ли не знать, какое необъяснимое отвращение испытывают к русским бывшие сограждане из союзных республик? Россия у них всегда во всём виновата. Средняя Азия до экспансии Российской империи представляла собой разрозненные и всё время воюющие с соседями кишлаки и аулы. Население не имело возможности ни учиться, ни развиваться, люди жили какими-то дикими обычаями, резали друг друга без всякой цели, чтобы хоть как-то скорректировать высокую рождаемость. Но России удалось сделать из них республики и даже государства, такие как Узбекистан, Туркмения и так далее. А после распада Советского Союза они вместо независимости и самоопределения первым делом довели себя до такого состояния, что ухнули в список беднейших стран мира. Все народы, которые Россия брала под своё крыло, полностью сохранили свою национальную идентичность, многие обрели письменность и собственную литературу, свои школы, институты и промышленность. У них до сих пор это работает и исправно функционирует, если они сами не развалили.

– Хороша «экспансия»!

– Но они так считают. Каждый житель Прибалтики нынче уверен, что любая его мозоль или геморрой – это происки Кремля, не иначе. Латышу жена не дала – Россия виновата. Это ничем не отличается от присказки «если в кране нет воды – значит, выпили жиды», но только жиды заменены на русских. Я видел в Эстонии, как официанты теряли сознание, когда к ним обращались по-русски. Буквально ссались от страха в штаны! Я приводил их в чувство и спрашивал, что такого с ними сделали русские, что они теперь нас ТАК боятся? Может, кого-то съели у них на глазах или отняли жильё? Нет-нет, отвечают, ничего подобного с ними не делали, но вот такой первобытный ужас сидит в людях, и они даже не в состоянии его контролировать.

– Некоторым нашим дуракам это даже льстит, что их боятся. Они считают это признаком уважения.

– Им не хватает самоуважения, поэтому они стяжают ущербное «уважение» к себе со стороны. Я не люблю такие настроения в любом проявлении, потому что на свете и без того слишком много неадекватных форм поведения, которые мешают жить и работать. Есть такие опыты с рефлексами, вроде тех, что Павлов проводил с собаками. Допустим, человеку показывают ткань красного цвета и тут же бьют током. И у него где-то там в мозгу отпечатывается, что красный цвет равен сильной боли. Если он когда-то увидит ткань такого же цвета или хотя бы похожего, то его непроизвольно будет дёргать. На разумном уровне он понимает, что ничего не имеет против красного цвета, он его всем устраивает, но в то же время есть какой-то непонятный дискомфорт. По этой же схеме люди испытывают неприязнь к неграм, американцам, евреям, русским… Вы знаете, как азербайджанцы ненавидят армян? Я никогда не думал, что у них такая свирепая ненависть друг к другу. За что, почему – спрашивать бесполезно! Сами не знают. Мы не всегда знаем, чем они друг от друга отличаются, а у них такая вот «любовь». Когда была резня в Сумгаите, там выбрасывали с балконов высотных домов старух. Только за то, что те были замужем за армянами. И это – на Кавказе, где пожилого человека в принципе нельзя обижать. И ведь не дикари какие-нибудь, образованные люди. Сейчас радикальный исламизм со своим болезненным стремлением конфликтовать с любой культурой уже вытеснил угрозу сионизма, которым мир пугали всю его сознательную историю. Уже косо смотрят на любых мусульман, даже если те не имеют ничего общего с экстремистскими движениями, скоро и гонения начнутся. Уже боятся ездить в метро и летать в самолётах, если там присутствуют бабы в хиджабах.

181