Дендрофобия - Страница 37

– Ага, размечталась, – разогнулась Маргарита Григорьевна. – У нас менталитет не тот. У нас эти нововведения об нашу разношёрстность споткнутся. Вот в Райцентре гастарбайтеры из Средней Азии ремонтировали квартиру директору рынка, так вообще весь мусор выкидывали в унитаз. Разбитую стеклянную банку туда забили, неиспользованный клейстер. Днище банки встало поперёк главной сливной трубы, сверху клейстер пробкой налился. Весь подъезд говном залило. Пока трубу резали да меняли, дом две недели без воды сидел. Гастарбайтерам объяснять бесполезно: они унитаз от мусорного ведра не отличают. И дело даже не в их гигиенических и бытовых привычках, а просто они не чувствуют себя частью местного общества. Какое им дело до того, что в чужом доме моча с потолка льётся, и станут ли они для этого чужого общества мусор на отдельные компоненты разбирать? В городах ведь все чужие друг другу. Но у нас и местное население не чувствует себя частью общества. К примеру, Лёха-Примус выкидывает мусор в окно, и ничего ты с ним не сделаешь. Есть такие, кто стойко с балконов сморкается, плюётся, окурки бросает, писает даже. И рискни здоровьем, объясни им, что можно как-то иначе свои потребности отправлять, так они тебе за шкирку это сделают, чтобы ты не высовывалась из общего стада. И ведь так глупо у нас с этим борются, словно бы иностранцев пригласили объяснять русскому человеку нормы чистоплотного поведения. Куда ни глянешь, а повсюду дощечки какие-то уродливые: «Не курить!», «Не сорить!». И повсюду помойка аккурат возле этих призывов. Неужели их создатели не понимают, что для наших людей такие надписи, как тряпка для разъярённого быка? Над оврагом за Жерновой улицей зачем-то повесили в своё время табличку: «Свалка запрещена!», и через некоторое время именно там свалка и появилась. Навалили полный овраг всякой дряни! А не было бы этой таблички, и никто не стал бы гадить туда. Никто бы просто не догадался, что тут нельзя мусорить, то есть – нужно! Чего писать эти объявления? И так каждый знает, что свалки устраивать и мусорить – это плохо. Любого в гипноз введи и спроси, хорошо ли гадить на каждом шагу. Нет, скажет, плохо и недопустимо так делать. Тем не менее, делает. В тамбурах электричек написано: «Не курить!», а все курят, даже милиция – сама видела. И курят не абы где, а именно под этими надписями! В головах или где-то пониже сидит принцип противоречия: сделай, как написано, но с точностью до наоборот. В нашем городе урн для мусора нет, а на Невском стоят урны почти на каждом шагу, и народ всё одно сорит мимо них. В двух шагах урна стоит, а всё одно окурок или бумажку какую-нибудь себе под ноги бросят. У нас же многие принципиально не хотят подчиняться каким-то правилам поведения, демонстрируют протест на каждом шагу, так сказать, всё на кого-то обижены за что-то с самого рождения. Мы всё принципиально делаем, у нас даже грязнули принципиально-идейные ходят. Это «безыдейным» иностранцам можно написать на контейнере: «для макулатуры», и они туда именно картонную упаковку, старые газеты и журналы будут выкидывать. А у нас туда накидают то, что ничего общего с макулатурой не имеет. Для нашего народа эти надписи, как красная тряпка для быка: разъярятся только, и рогами ещё больше будут бодаться. Я где-то читала, что у нас уже отваживались на такие эксперименты.

– Ну, и?

– Ну, и набросали в контейнер для пластика бумагу, бак с надписью «для стекла» набили пищевыми отходами. Да и кто у нас будет мусор сортировать? Кому это надо?

– Тому, кто не равнодушен к окружающей среде.

– Ой, Маринка, много ты мечтаешь! Кому сейчас есть дело до этой среды, если людям до самих себя нет дела? Мне вчера какая-то вонючка использованную окровавленную прокладку на балкон бросила. Я всё гадаю, кто это сделал: Манька с пятого этажа, или Верка с четвёртого? Больше некому. И вот молодые девки, наверняка уже за парнями бегают, а такие грязнули. А ты думаешь, что они в нужный контейнер будут выбрасывать своё дерьмо?

– А что? Если мы такие противоречивые, – предложила я, – то надо написать на контейнерах: «Не для стекла!», или «Только не для макулатуры!», или «Бросай, что хошь, но ради бога не пластик!». И тогда туда именно то, что надо, будут выбрасывать.

Мы развеселились, и работа пошла быстрее. Потом Маргарита задумчиво сказала:

– Знаете, у нас такое разумное отношение к среде обитания невозможна даже не потому, что мы такие уж пофигисты, какими у нас теперь модно казаться. Просто у нас порой не могут какой-нибудь ржавый бак для мусора поставить, не говоря уж про несколько контейнеров. И если дисциплинированный немец придёт на помойку и увидит, что контейнер для стекла уже забит до отказа, он тоже выбросит стекло в любой бак, где есть место. Вот у нас полные баки, поэтому приходится бросать рядом. А что делать? Домой назад нести? Или к Мэрии? Такая система может прижиться только при чёткой и бесперебойной работе коммунальных служб, а наши службы сами видите, чем занимаются: агитируют население пореже ходить на помойку. Чистота в Германии – это не только результат врождённой ответственности и аккуратности большинства населения, но и высокого качества работы муниципальных служб. А у нас, особенно в небольших деревнях, посёлках, дачных товариществах, зачастую вообще нет никаких способов утилизации мусора, кроме сваливания их в ближайшую канаву или кусты, где он будет лежать безо всякой переработки, кроме естественных процессов разложения, которые могут длиться годами. Я на курсы в Сельхоз Академию ездила, и нас информировали, что около таких канав даже коров нельзя пасти из-за выделяющихся химических ядов из отходов. Наша почтальонша живёт в соседней деревне, так у неё мешки с мусором по полгода на веранде стоят, пока она выловит хоть какую-то машину, чтобы довезти их до ближайшей свалки. Раньше на верандах летом семьями собирались за чаепитием, а теперь там мусор хранится. Разве это не печально? Все обочины дорог и железнодорожные насыпи давно превратились в многокилометровые и непрекращающиеся свалки. Их вычищай – не вычищай, а через пару дней та же картина будет.