Дендрофобия - Страница 64

Отдельные жалобы отдельных граждан на засилье такого «искусства» и насаждение аморальной морали результата не дают, им советуют переключать каналы, если надоедает смотреть на прелести блатного мира: «Не нравится – не жри!». Хотя по каналам скакать тоже бесполезно, так как другие проекты вообще перестают финансироваться. Криминальные боевики и детективы становятся основным видом кино и литературы. Какой канал ни включи, а там – фильмы об убийствах, грабежах, расчленении трупов. Какую книгу ни возьми, там – то же самое. Каждый «уважающий себя» канал помещает в сетку вещания такие «нужные и отвечающие нормам современности» передачи, как «Криминальные новости» или «Криминальный вестник». Львиная доля газет и журналов даже при беглом взгляде содержит в своём названии намёк на криминальное повествование: «Крими-Нал», «Криминон», «Крим-экстрим», «Кримнозём», «Кримнисекс», «Криминотрафик», «Криминафиг» и так далее. Речь рядовых граждан от блатных вкраплений и тюремных заимствований коверкается настолько, что наряду с учебниками «Как выучить феню за две недели» имеет смысл издавать самоучитель «Как очистить родную речь от арготизмов хотя бы за два года?!».

И, наконец, проактивная стадия, наступление которой означает, что организованная преступность становится основной доминирующей силой в обществе, подчиняет себе как государственные, так и общественные институты. Меняется мораль в самом обществе, взгляды и ценности преступного мира объявляются модными и даже прогрессивными. В искусстве и СМИ вообще уже отсутствует какая-то внятная линия, в первых строчках новостей сообщается о криминальных разборках в стране, о кончине известных воровских вождей или случаях покушения на них. Знаменитых криминальных лидеров хоронят рядом с генсеками с генеральскими почестями, о чём тоже сообщается в самую первую очередь, даже опережая сюжеты о поездках президента по стране и заседаниях правительства. Пресса и литература с шаблонными названиями «Что делать, если…» или «Как сделать то-то» обретает новую нишу: особым спросом начинают пользоваться книги с названием «Как не стать жертвой мошенников», «Как не потерять свою собственность», «Что делать, если на вас наехали оборотни в погонах», «Советы бывалого: как приобрести оружие без проблем с законом». Снимается умопомрачительно много фильмов и бесконечных сериалов о кропотливых и тщательных расследованиях самых изощрённых преступлений, на какие только способна фантазия создателей. Не остаётся актёров, которые бы в этих фильмах или сериалах не поучаствовали. Но это в кино, а в реальной жизни многие преступления продолжают оставаться нераскрытыми. И никого это не удивляет, никого не трясёт – не осталось сил трястись. Сотрудники правоохранительных органов называют такие дела «глухарями» или «висяками» на блатной манер, самих сотрудников тоже на блатной манер открыто начинают называть «мусорами» или «ментами». Даже фильмы с такими названиями выходят – никто не обижается.

Школьники строчат в сочинениях по роману «Преступление и наказание», что Раскольников – дурак, слабак и «псих недоделанный». Он их просто бесит! Как лох последний не сумел, не смог «начать своё дело» на украденные деньги – сейчас полно реальных чуваков, которые смогли бы, да ещё как. Множатся случаи, когда вчерашние друзья сколотили фирму, а потом один из них становится единственным владельцем как всего бизнеса, так и доходов с него: кого-то заказал, кого-то отжал, кого-то слил и так далее. А этот… тьфу! Интеллигентишка вшивый! Даже бабу не может себе приличную «снять, чтобы оторваться по полной» – встречает какую-то бесцветную чахоточную девицу, с которой рассусоливает о Евангельских заповедях. Нормальные парни с такими «сонями» для других дел знакомятся, ищут не родственную душу, а тело…

Одна девочка написала: «Нет, топором убивать я бы не стала – кровищи слишком много, одежду забрызгает, а она у меня фирменная, не китайский ширпотреб. При нанесении подобных рубленых ран в область головы, где сосредоточено множество кровеносных и достаточно крупных сосудов под давлением, кровь разбрызгивается в радиусе больше метра. А вот убить ведением огня из автоматического оружия очень даже удобно, потому что можно сделать это на расстоянии». Другой ученик сокрушался, что каким надо быть идиотом (бедный Достоевский и не догадывался, что у него ещё один роман мог носить название «Идиотъ»), чтобы «пойти на мокруху за такой хилый куш»! Уж завалил бы банкира какого – что за люди, всему учить надо!

Так и пишут – учителя на вечере встречи выпускников зачитывали. Дрожащим от ужаса голосом. Им страшно, что это пишут дети. Дети! А с другой стороны, «устами младенца» глаголет сами знаете, кто. Общество-то криминализировано насквозь. И вот дети этого общества уже не понимают, что убить человека – очень трудно. И очень страшно. Но они каждый вечер видят в кино и компьютерных играх, как это легко и даже весело. И как Раскольников не смог «использовать шанс приподняться» на пожитки никчёмной старухи, которую «не только можно убить, а даже нужно», так и они не смогли уяснить главную мысль романа. Достоевский говорит о том, что его герой не старуху убил, а себя убил. Жизнь чужую оборвал, но и себе жизнь сломал, душу свою загубил, после чего уже всё теряет смысл. А ещё раньше разрушил свою личность допущением о превосходстве над другими людьми. И учителям горько, что они не сумели донести это до детей. Но у них и в самом деле очень мощный противник – пропаганда. Телевизор, пресса, кино. И в кино этом как-то незаметно сотрудники отдела по раскрытию убийств стали представляться: «Убойный отдел». Это настолько въелось в речь, что многие граждане уверены, будто в милиции на самом деле есть такой отдел: убойный. Другие утверждают, что во всём виноват американский сериал 1993 года о работе отдела полиции по расследованию убийств, который в России шёл под названием «Убойный отдел», хотя оригинальное название «Homicide» переводится просто как «убийство», безо всяких убоев забойных.