Дендрофобия - Страница 87

– Господи, в кого я превращаюсь? До чего я дошла! – плакала она над ворохом сожжённых книг посреди гостиной. – Зря мы сюда приехали, зря! Думала, что сбежим от пробок, выхлопных газов и городского идиотизма, а попали в позапрошлый век! На дешевизну похорон позарились, думали, что и в остальном так же подфартит. Вот и получилось, что дёшево здесь только умирать, а не жить.

– А мне здесь нравится, – признался Илья Михайлович. – Телевизор не показывает, когда свет отключают, а это происходи пять раз на дню – и тишина. Никуда спешить не надо, ничего не отвлекает. Наконец-то, я свою диссертацию допишу.

– Кому сейчас нужна твоя диссертация! Ты одну давно уже защитил…

– Мне нужна, Люся. Мне!

– Тогда остаёмся, – покорно вздохнула она.

Но про себя решила: я не я буду, если не добьюсь расследования, кто разграбил их дом. Тут её ждал облом полный: милиция не сдавалась! Складывалось впечатление, что правоохранительные органы теперь предназначены не столько для поимки преступников, сколько для примирения с ними жертв их преступлений. Так раньше в судах по разводам супругов мирили! Чтобы сохранить советскую ячейку общества. А тут-то с чего она должна мириться?

– Да имейте Вы совесть! – отбивался от неё следователь. – У нас оперативников не хватает, дознавателей нет, как таковых, а я буду людей снимать с дел и бросать на ерунду какую-то…

– А разграбление дома – это не дело?!

– Ну, не убили же никого. Полы вам отремонтировали, дверь вставили за умеренную очень даже плату… Видите, мы работаем: всё про вас знаем.

– Вы бы лучше про преступников, которые мой дом разорили, подробные справки наводили!

– Если дом купили, то надо в нём жить. Да-да, дома надо жить, а не мотаться туда-сюда, не провоцировать нищету на зависть. А то у вас тут – дом, там – квартира, сям – ещё какая-нибудь недвижимость. А люди живут всю жизнь в аварийных халупах с кучей родственников на одной жилплощади, размером с одиночную камеру. Да ещё соседи-пьяницы за картонной перегородкой.

– Да что же это! Да как Вы…

– Можете не благодарить. Всем давно известно, что пустующие дома грабят, разоряют, бомжи в них зимуют. Можно возмущаться по этому поводу сколько угодно, но ситуация не изменится, только гипертонию себе наживёте. Многие дачники на это обстоятельство вовсе не обращают внимания, каждый год по окончании дачного сезона вывозят всё ценное в квартиры, начиная с мебели и заканчивая посудой. Хотите иметь дачу в пригородах – будьте готовы к дополнительным тратам на уход, на её ежегодное восстановление. Почаще ездите, проверяйте запоры, чтобы все видели, что в доме есть хозяин, что дорожки по снегу протоптаны, двор расчищен от листопада. Эти простые правила знают все! Кроме Вас. А не хотите так «напрягаться», покупайте дома в каких-нибудь элитных посёлках, где шлагбаум на въезде, где охрана своя натаскана.

– Да почему Вы меня во всём обвиняете? Меня же ограбили, но Вы меня и обвиняете, а не преступников!

– Вы найдите сначала этих преступников и докажите, что именно они нанесли урон вашему дому.

– Вы должны их искать!

– Я-а?! Я ничего искать не собираюсь. Вы спровоцировали людей на преступление своим неосмотрительным поведением.

– Если Вы сегодня домой придёте, а там всё разграблено, Вы тоже согласитесь, что спровоцировали преступников своим отсутствием? Где такой закон, по которому человеку нельзя оставить свой дом, иначе его сразу обворуют? Этак можно договориться, что и магазин нельзя выйти…

– Вы отсутствовали два с половиной месяца. Вот Вы пишете, что у вас ценные книги сожгли, а зачем вы их оставили, если уезжали надолго? Кто ж так делает!

– Я же не думала… Я всё предположить могла, но и мысли не было, что в доме будут разжигать костёр книгами!

– Вы наивная такая, – вздохнул следователь. – Извините, конечно, но трудно с такими наивными людьми разговаривать… Нельзя такими быть в нашей стране. Нельзя! Дом вы фактически бросили без присмотра, а теперь нагрянули, как господа в крепостную деревеньку и гневаетесь, пошто холопы не уследили.

– Но мы же заплатили в ЧОП…

– Вот с ними и судитесь.

– Так от их фирмы и след простыл!

– Ничем не могу помочь.

У Людмилы Евгеньевны после таких нервотрёпок и в самом деле разыгралась гипертония. Вызвала Полину, и та сказала, что правоохранительные органы ничего искать не будут.

– Милиция только в кино всё распутывает, разнюхивает, раскрывает самые сложные преступления, а в жизни совсем другая картина. Мой бывший тоже ментом был. Здесь в городе почти все мужики в милиции отслужили – другой-то работы нет никакой. Кто в ГАИ, кто в ОМОНе, кто патрульным, кто дежурным, но так или иначе почти каждый познакомился с системой внутренних дел. Однажды у него случай был: поехали с другом на рыбалку и завернули на дачу за удочками. Даже не дача, а заброшенный домик, ему от деда остался. А там покойник лежит в разбитой головой! Видимо, бомжи или пьяницы залезли, напились и подрались, одного убили нечаянно и смылись. Они с другом испугались: что делать, как быть? Милицию вызвать, так их же и повяжут. Позвонили своему начальнику, а он им спокойно говорит: «В большой мешок упакуйте и вывезите на помойку. Лучше ночью, когда никто не видит». Это в кино всегда кто-то что-то видит, знает, помнит, а в жизни люди не всегда замечают, какого цвета у них стены в подъезде…

– Чем история-то закончилась?

– Вывезли ночью покойника. И всё. Никто его не искал, не спрашивал, представьте себе. У нас кучу народу находят, когда снег сходит. Кто пьяным в метель замёрз, кого избили и в сугроб бросили умирать. Есть такие гуляки, они свою родню выдрессировали, что те их и не ищут уже. У моей сестры муж полгода где-то шлялся. Она месяца два его искала, всю область объездила по изоляторам, больницам и моргам. А он через полгода явился с такой рожей, как будто пять минут тому назад за газеткой вышел! Сел, телик включил и говорит: «Пожрать-то дай чего-нибудь, курица». И так несколько раз было. Когда последний раз пропал, она его уж и не искала: надоел! Тоже мне, сокровище, чтоб искать его. Потом по весне нашли в овраге, ножом кто-то пырнул. Милиция сразу сказала, что искать убийц не будет: «Надеемся, он у вас не член Политбюро».