Дендрофобия - Страница 88

– Ох, бандитская страна…

– Вы бы в самом деле поменьше себе нервы мотали – всё одно мир не переделаете. Просто с местными нравами пока на знакомы, вот и тяжело вам. По поводу охраны дома лучше к нашему Авторитету обращаться, а не в ЧОПы эти липовые. Там только крутых из себя изображают, а на деле пустующие дома и квартиры, которые им доверили охранять, сдают другим жильцам, пока владельцы отсутствуют.

– Я думала, только в Москве такие проходимцы, а они уже по всей России орудуют. В Москве так с жильём мухлюют. У нас соседи уехали отдыхать на три недели, а за это время охранная фирма их квартиру четыре раза продала разным покупателям!

– Вот и правильно, что вы из такого бандитского города уехали. А здесь, если с Авторитетом договоритесь, на ваш дом даже птичка не покакает, как у нас говорят. И вообще, если средства позволяли, надо было дом брать поближе к тому месту, где наш мэр живёт или сам Авторитет. Там подороже, но и порядка больше.

– Здрасьте-приехали! С какой стати я буду обращаться к матёрому бандиту? Это же опасно, в конце концов!

– С нашей милицией конфликтовать гораздо опасней.

* * *

Людмила Евгеньевна узнала, что в городе давно сложилась весьма своеобразная практика решения конфликтов. Ей сказали, что есть некий Игорёк с обрезом, бывший конвоир, который «за приемлемую плату» найдёт и накажет любого, кто обидел заплатившего. Ещё есть некий внук Антоновны «с иголкой» – да-да, именно так и обозначили, который вообще может заявиться на БТРе и разобраться с врагом до полного его уничтожения. Её водили к панельной пятиэтажке, где живёт эта Антоновна, у которой внук – с иголкой, показать, как он расправился с обидчиками своей бабушки. На месте одной панели зияла дыра. С иголки шмальнули. «Иголка» – это такая труба вроде тубуса, которую кладут на плечо и пуляют ракетами, переносной ракетно-зенитный комплекс, что ли.

Случилось так, что Антоновне не повезло с соседями: уж больно громко музыку включали. А панельные дома не зря так называются, потому что панель – она панель и есть! Продуваемая всеми ветрами, как юбка проститутки. Если кто музыку включает, то громко и не надо – всё одно, что ты сам себе под ухом включил. Соседи попались молодые и дерзкие. Необстрелянные. Молодая пара: он только ухмыляется и чего-то мычит, зато она звонко матерится и щеголяет знанием прав человека, который имеет полное право на своей жилплощади делать всё, что ему вздумается. Иногда музыку даже не для себя включали, а врубали на полную катушку и… уходили гулять. Пущай тёмные и отсталые соседи послушают, приобщатся к последним веяниям попсы. А Антоновна отдыхать хочет! Всю жизнь отработала в токарном цеху, всю жизнь в грохоте, в коммуналках, в электричках, чёрт их дери, где покой и тишина невозможны по определению. Дали вот на старости лет квартиру: «На, Антоновна, помирай с комфортом, заслужила-таки отдельную конурку за полвека безупречной службы», а старухе и тут покоя нет! Да и другие жильцы дома не рады, что такая гангрена поселилась. Уж пробовали с этой парочкой по-хорошему договориться, но он только придурковато ухмыляется: «Гы! А чё такова-та?», она – звонко и со знанием дела матерится про ущемление прав человека.

А тут к Антоновне как раз внук пожаловал, который служит на сверхсрочной в районной воинской части и иногда навещает дорогую бабусю, когда учения проходят на полигоне поблизости. Прямо на БТРе, чтоб машину зря туда-сюда не гонять, да и дороги такие, что только на бронетранспортёре одолеешь. Тоже заметил, что приходится говорить громче, чтобы переорать громыхающую где-то исповедь: «А я люблю военных – красивых, здоровенных».

– Ущемление прав, говоришь. Ну-ну. Защемим так, что и кронштейн не понадобится. Не дрейфь, Антоновна, ты есть бабка красного командира!

Рассмотрели окна врага, примерились, отъехали, чтобы весь этаж не снести – мы ж грамотные люди! Сначала сослуживцы предложили из пушки вмазать, но внук выразил сомнение, что жилой объект выдержит: «А у меня же там бабушка наискосок живёт. Лучше с иголочки войдём».

И достаёт эту самую «иголочку», чисто в современном кино про крутых мужиков, которые всё воюют-воюют, а порядка как не было, так и не предвидится. Народ так и присел! Вместе с домом. Дом весь напрягся, принял удар ракетой, которая вошла ровно в окна «музыкальной шкатулки», содрогнулся, но – выдержал. Выстоял в бою, родимый ты наш! А ещё клевещуть, что хрущёвки – жильё ветхое и хлипкое! А оно эвона – ещё могёть вооружённый натиск выдержать… Только чиновникам нашим об этом не говорите, а то страна ещё сто лет в таких домах срок мотать будет.

Квартира идиотов, не пожелавших убавить звук музыки, выгорела полностью. Вместе с завидным музыкальным центром и колонками, издававшими некогда сотрясающий весь дом рёв и вой. Соседка слегка окосела и стала заикаться, но выяснилось, что кроме мата она знает ещё кучу таких замечательных слов, как «здравствуйте», «спасибо» и «как поживаете». Вот сожителю её повезло меньше – взрывом выбросило в окно и сломало позвоночник. Но в целом это никак не сказалось на его речевых способностях: так при своём «гы-гы» и остался.

Внуку Антоновны ничего не было. У него куча сослуживцев в органах, так что происшествие списали на взрыв бытового газа. Он и жену дома этой «иголкой» гоняет, ежели чего не так. Женат третьим браком. Первая жена у него как-то быстро померла через полгода совместного проживания. Поговаривали даже, что он её нечаянно прибил, не рассчитав правильно вид вооружения в войне с женщиной. Дело замяли, так как «он же за нас кровь проливал» и всё такое прочее. Да и вообще баба всегда сама во всём виновата. Вторая благоверная так же быстро смылась в дальние страны, пока муж где-то бился за счастье народное вдали от Родины. Шмальнул вот так ракетой в огороде по туалету касательно, когда она там на толчке сидела. Он-то думал, что ей весело сделается от потрясной шутки такой, но бабе сделалось плохо – три перелома и сотрясение мозга как-никак получила. Поговаривали, что он её искал одно время, а потом бросил: «Не стоит ракеты на такую стерлядь тратить. Мало ли ещё дур вокруг».